Конкурс. Фики.

[GoldSwan]

Название: Let it snow, let it snow, let it snow...
Автор: Anonimus
Персонажи: мистер Голд/Эмма Свон
Рейтинг: G
Жанры: гет, юмор
Отказ: я только поиграть взяла
Размер: мини
Статус: закончен
Описание: Чаще всего чудеса случаются под Рождество...
Предупреждение: основные события происходят до начала сериала

Лондон, аэропорт Хитроу, 24 декабря

– Внимание, рейс Лондон – Нью-Йорк откладывается по причине нелетной погоды. Внимание…

Голос диктора был слышен по всему аэропорту, отменяя все новые и новые рейсы. Люди, услышав это объявление, вздыхали, нервно поглядывали на часы, читали газеты или смотрели новости. До Рождества оставалось немногим меньше суток.

Накануне на Лондон обрушилась непогода. Моросящий со вчерашнего вечера дождь к утру превратился в мокрый снег, а позднее в настоящую метель, практически парализовав город. Летящий с неба крупными хлопьями снег облепил провода, тяжелыми белоснежными шапками лег на крыши домов, на машины и на деревья, на спешащих домой случайных прохожих…

Эмма тяжело вздохнула и откинулась на спинку кресла. Похоже, домой к празднику вернуться не получится. Нет, ее это обстоятельство почти не беспокоило, в конце концов, встречать Рождество с кем-то еще приятнее, чем в полном одиночестве, путь даже эти люди всего лишь случайные попутчики, волею судьбы застрявшие в аэропорту перед праздником. Судя по тому, что аэропорт уже некоторое время не принимал и не отправлял рейсы, ей придется провести здесь, как минимум, несколько часов. Девушка покосилась на маленький чемодан, поставленный рядом с креслом. Наверное, его надо было сдать в багаж, а теперь его придется таскать за собой… Эмма рассеянно скользнула взглядом вокруг в поисках кафе или небольшого пиццерии – она не позавтракала с утра, рассчитывая на обед в самолете, который, к сожалению, теперь откладывается на неопределенный срок.

В общем-то, здесь было красиво. Аэропорт был украшен в честь наступающего Рождества многочисленными гирляндами, декоративными узорами на зеркалах и стеклах, из динамиков негромко звучали разнообразные рождественские и новогодние песни, а падающий за окнами снег добавлял в эту картину волшебства.

Коротко пиликнул телефон. «Авиакомпания “British Airways” поздравляет Вас с наступающим Рождеством и желает Вам счастливого Нового года. Приносим свои извинения за доставленные неудобства» высветилось на дисплее. Эмма негромко хмыкнула и небрежно засунула телефон в карман пальто.
– Вас тоже раздражают такие поздравления? – негромкий мужской голос над ухом раздался совершенно неожиданно. Эмма неопределенно пожала плечами и подняла взгляд на своего собеседника.
– Немного. Но больше меня никто не поздравил.
Мужчина недоверчиво приподнял бровь.
– Неужели?
– Так бывает, – просто сказала Эмма, – хоть и не со всеми.
– Да.
Он опустился на кресло напротив и прикрыл глаза. Мужчина был не очень молод и весьма прилично одет. Черная лакированная трость лежала у наго на коленях, но Эмма почему то была уверена, что она у него не для красоты. Вопрос вырвался сам собой.
– Куда вы летите?
– В Нью-Йорк, – ответил мужчина, не открывая глаз. – Мой рейс отменили около
двух часов назад.
– Мой тоже, – вздохнула Эмма.
Наверное, разглядывать людей вот так в упор было не очень прилично, но Эмма не могла отвести глаз от своего случайного собеседника. Было в нем что-то такое, что притягивало взгляд как магнитом – то ли морщинки в уголках глаз, то ли горестные складки у тонких и неожиданно не по-мужски изящных губ, то ли едва заметная седина в волосах, а может и все сразу. «Лет пятьдесят, – мысленно прикинула Эмма возраст мужчины, – или около того».
Мужчина резко распахнул глаза, и Эмма не успела отвести взгляд.
– Хотите кофе?
– Что?
– Кофе. Нам еще долго тут сидеть, за это время вполне можно успеть выпить кофе. Или чай.
Девушка хмыкнула и приподняла уголки губ в насмешливой улыбке:
– Вы меня приглашаете?
Мужчина склонил голову набок и пожал плечами:
– Вы меня раскусили.
– Да я и не против. Тем более, что я и не позавтракала утром.
– Надеялись на обед в самолете?
– Да.
– Тогда я приглашаю вас на обед.
Он поднялся, тяжело опираясь на трость. Эмма, чтобы не смущать мужчину, поспешно отвела взгляд, и тоскливо посмотрела на чемодан.
– Почему вы не сдали его в багаж?
Эмма нахмурилась и раздраженно передернула плечами.
– Я всегда летаю с ручной кладью, просто на этот раз меня подвела погода.
– Не только вас, – мягко ответил мужчина. – Сдайте чемодан в камеру хранения, это замет несколько минут. Я вас подожду.
– Конечно.

Без чемодана, даже такого небольшого, стало значительно проще. Метель все также бушевала за пределами аэропорта, кое-кто стал потихоньку расселяться в предоставленные авиакомпаниями гостиничные номера или собираться шумными и не очень компаниями в небольших кафе и ресторанчиках.

– Здесь уютно, – улыбнулась Эмма, с любопытством разглядывая обстановку.
Классический ресторанчик в типично английском стиле был почти заполнен посетителями, молоденькие официантки бодро сновали между столиков, принимая и разнося заказы.
– Кстати, – заметил ее собеседник, дождавшись, когда у них примут заказ. – Мы ведь не познакомились. Голд.
Эмма встряхнула головой, отбрасывая на спину светлые локоны, прищурила глаза и усмехнулась, разглядывая сидящего напротив нее человека. Тот вернул ей усмешку и склонил голову набок, ожидая ответа.
– А имя у вас есть?
Мужчина с деланным разочарованием закатил глаза и хмыкнул:
– Неужели нелюбопытных женщин не существует в природе?
– И все же?
Голд покачал головой.
– Я ожидаю от вас ответной любезности.
Эмма задумчиво закусила губу.
– Свон.
– А имя?
– Вы же мне не сказали свое, – парировала Эмма. – Так что мы квиты.
– Touchér, мисс Свон, – улыбнулся Голд. – А вот и наш заказ.
– Вы живете в Нью-Йорке? – полюбопытствовала Эмма, с довольным вздохом откидываясь на спинку стула, и поднесла к губам кружку с чаем, который посоветовал ей заказать Голд. Чай был горячим и одуряющее вкусно пах мятой, и на вкус был тоже прекрасен. От удовольствия Эмма прикрыла глаза и блаженно улыбнулась.
– Очень вкусно. Я обычно пью кофе или какао, но это… – она развела руками и широко улыбнулась. – Спасибо.
– Я не живу в Нью-Йорке.
– Что?
– Вы спросили меня про Нью-Йорк. Я там не живу.
– А где?
– Вряд ли вы знаете этот город… – Голд на мгновение задумался, а потом пожал плечами. – Нет, вы точно не знаете.
– Я хорошо знаю Америку, – спокойно сказала Эмма, задумчиво разглядывая тарелку, на которой было пирожное, – только если вы не живете в какой-нибудь всеми забытой глуши.
– Сторибрук.
– Сторибрук?
– Именно.
Эмма расстроено вздохнула:
– Да, про этот город я ничего не слышала.
– Это относительно недалеко от Бостона, пара часов езды на автомобиле.
– Тогда странно, что я не знаю про него.
– Могу я узнать, почему?
– Я живу в Бостоне.
– Но летите в Нью-Йорк?
– Прямых рейсов не было.
– Понимаю. Закажите еще.
Эмма вздрогнула от резкой смены темы разговора.
– Что именно?
– Десерт, – улыбнулся краешком рта мужчина и заговорщицки добавил: – Он здесььочень вкусный.

Беседовать обо всем с Голдом оказалось неожиданно легко. Он не лез ей в душу, не стал расспрашивать о том, о чем обычно любят спрашивать обычные люди, рассказал пару историй из своей жизни, о городке, в котором жил… Какое-то время поддерживать разговор было очень интересно, но потом Эмма, убаюканная спокойным голосом Голда, сама не заметила, как задремала у него на плече.
Голд негромко хмыкнул, скосив взгляд на девушку, и осторожно прикоснулся к ее плечу, желая разбудить. Эмма распахнула глаза.
– О, простите, – смутилась она, отводя взгляд.
– Вы устали.
– Да есть немного, – девушка вздохнула и несколько раз покачала головой, разминая затекшие шею и плечи. – Еще раз извините. Рейс все так же отменен?
– Боюсь, что да, – пожал плечами мужчина и немного неловко вытянул в проход ноги. – Кажется, это Рождество мы будем встречать здесь.
– Ну, формально до Рождества у нас еще есть больше семи часов. Может, к этому времени погода и наладится?
– Сомневаюсь, – покачал головой Голд. – Посмотрите, какой там буран. Даже если он закончится прямо сейчас, то мы все равно вылетим из Хитроу не раньше, чем через три-четыре часа, а то и позже. Вы представляете, сколько здесь застряло народа?
– Тогда надо пойти взять номер. У меня от этого сидения на одном месте все мышцы затекли.
– Думаете, еще есть свободные номера?
– Не знаю, – хмыкнула Эмма, поднимаясь на ноги, – но попытаться стоит.
– Надеюсь, вам повезет, и вы сможете отдохнуть нормально.
Эмма резко крутанулась вокруг себя и сердито уставилась на Голда.
– Что это значит?
– Вы же не думаете, что сейчас найдется два свободных номера?
Когда Эмма поняла, о чем пытается сказать Голд, то едва смогла удержать смешок.
– Мистер Голд, – сказала она непререкаемо, – не валяйте дурака. Не знаю, что вы подумали, но отдохнуть мы вполне сможем и в одном номере, если там хотя бы кроме кровати будет диван или кресло. Я не ханжа.
– И вы не боитесь?
– Чего? Остаться в номере с малознакомым мужчиной?
Голд криво улыбнулся.
– Допустим.
– Мистер Голд, – тяжело вздохнула Эмма, – вы же не думаете, что я нахожу банковских должников и возвращаю их обратно исключительно своей красивой улыбкой?
– Нет, ну что вы, ни в коем случае, – и, поднявшись на ноги, добавил: – Пойдемте, попытаем счастья, что ли.

Как Голд и предполагал, номеров практически не было. Немолодая администраторша что-то долго объясняла стоящей перед ними паре итальянцев, которые бурно жестикулировали, перемежали английские слова итальянскими и без конца перебивали друг друга. Администратор вытирала лоб платком, нервно потирала переносицу и выглядела совершенно измученно. Наконец, пара отошла от стойки, напоследок резко сказав женщине что-то по-итальянски.

– Нам нужен номер в гостинице, – без предисловий начала Эмма.
– Свободных номеров нет, – администратор пожала плечами. – К сожалению, ничем не могу помочь.
– Нам необязательно двухместный, – продолжила настаивать Эмма, – неужели нет совсем ничего?
Женщина поджала губы, на мгновение задержала взгляд на трости Голда и вздохнула.
– С какого вы рейса?
– Нью-Йоркский, он, кажется, сегодня единственный.
– Не хочу вас расстраивать, но, думаю, ваш вылет будет самым последним. Подойдите через час, часть номеров должна освободиться к этому времени.
– Спасибо.
– Да не за что.

Через час им все же удалось заселиться в номер, предварительно забрав чемодан из камеры хранения. Спартанская обстановка компенсировалась тем, что в комнате кроме узкой односпальной кровати имело вполне удобное раскладное кресло и ванная комната со всеми удобствами. Эмма, разумеется, не собиралась принимать душ, но вот умыться было бы кстати. Голд сидел на кровати и устало потирал пальцами виски.
– Почему вы не ложитесь? – спросила Эмма, вытягиваясь на разложенном кресле. – Не люкс, конечно, но лучше, чем на креслах в аэропорту.
– Не думаю, что это хорошая идея, – пробормотал Голд, откидываясь на матрас. – Костюм помнется.
Эмма фыркнула.
– Снимите пиджак и брюки, только и всего. – И, наткнувшись на изумленный взгляд, немного раздраженно добавила: – Я не собираюсь к вам приставать, тем более, что здесь есть одеяло. Кроме того, не думаю, что я чего-то не видела.
Голд ничего не ответил, только хмыкнул в ответ. Эмма пожала плечами, стянула с себя джемпер, оставшись в одной футболке. Повозившись минуту под пледом, девушка ухитрилась стянуть с себя джинсы, небрежно кинула вещи на подлокотник, повернулась к Голду спиной и через мгновение провалилась в сон.

Разбудил ее звук пришедшего на телефон сообщения. Эмма усилием воли открыла глаза, пару раз поморгала, просыпаясь, и посмотрела на экран.

– Что такое? – немного хрипло отозвался со своей стороны Голд, откашлялся и повторил: – Что-то случилось?
– Ага, – ответила Эмма, лихорадочно натягивая джинсы и путаясь в штанинах. – Авиасообщение восстановлено. Мы летим домой!
– До полуночи осталось чуть больше двух часов… Но это Рождество мы будем встречать в небе.
Что-то было в его голосе такое, что заставило Эмму удивленно замереть на месте.
– Посмотрите в окно, – негромко сказал Голд, отвечая на невысказанный вопрос. – Мне кажется, это будет лучшее Рождество в моей жизни.
Подойдя к окну, Эмма не смогла сдержать вздох восхищения. Снегопад, видимо, давно прекратился, потому что на небе, вот уже которую неделю круглосуточно затянутом тучами, сейчас слабо мерцали звезды. Им вторили огни взлетно-посадочных полос, прожектора на самолетах и гирлянды в аэропорту.
За ее спиной Голд негромко заметил:
– Посадка на рейс начнется через полчаса. Надо поторопиться.

Несмотря на практически сорванную работу аэропорта, здесь уже царило праздничное оживление. Те пассажиры, у которых еще оставалась время, в спешке носились по магазинам, покупая подарки, многие звонили по телефонам, поздравляя родных, друзей и близких с грядущим Рождеством, некоторые работники нацепили на головы смешные шапочки как у Санта-Клауса, а в динамиках негромко пел Синатра…

– Знаете, мистер Голд, я готова поверить в Бога, – сказала Эмма, когда самолет, наконец, стал набирать высоту, – или же мы с вами особенные.
– Почему?
– Какой был шанс встретиться в огромном аэропорту двум людям не только с одного рейса, но и соседей по посадочным местам?
– И какой же?
– Не знаю, – пожала плечами Эмма, – но, думаю, весьма невысокий.
Мужчина неопределенно покачал головой.
– Жизнь странная штука. Может быть, наши дороги еще не раз пересекутся.

Рождество они встретили в самолете. Странная вещь – эти праздники, размышляла про себя Эмма, негромко подпевая очередному рождественскому гимну, звучащему в динамиках. Ты готовишься встречать Рождество в полном одиночестве, а оно приходит к тебе в окружении сотен людей и того, кто готов разделить радость праздника с тобой; ты думаешь, что в эту ночь будешь дома, а ты летишь в самолете высоко-высоко в морозном небе, а где-то там далеко внизу сверкают мириадами огоньков города и страны… И даже долгий перелет после нескольких часов ожидания уже не кажется таким утомительным и скучным.
– С Рождеством, мисс Свон, – Голд шутливо приподнял пластиковый стаканчик с кофе, салютуя Эмме.
– С Рождеством, – эхом откликнулась девушка.

Аэропорт Нью-Йорка встретил их шумом толпы. Эмма знала, что Голд отправится в Бостон на поезде, тогда как она улетает туда на самолете, и до следующего рейса у нее около часа.
– Кажется, наше путешествие закончено, – негромко заметил Голд, тяжело опираясь на трость. Помолчав секунду, он добавил: – Это было…хорошее Рождество.

– Да, – ответила Эмма и немного криво улыбнулась. – Это было прекрасное Рождество. Спасибо. За все.
– Тогда… Прощайте?
Она кивнула, но вслух ничего не сказала, боясь не совладать с голосом. Глядя в спину уходящему почти незнакомому мужчине, Эмма испытала совершенно нелепое чувство потери – необъяснимое, иррациональное, но от того еще более болезненное. Народ толпился вокруг, а Эмма все стояла на одном месте и не могла заставить себя развернуться и вернуться обратно. Голд на мгновение замер у выхода в зал ожидания, и Эмма не выдержала.
– Стойте! – и, добежав до мужчины, Эмма схватила его за рукав пальто и повторила более спокойно: – Стойте.
Голд медленно обернулся и посмотрел на нее странным нечитаемым взглядом. Эмма сглотнула, переводя сбившееся дыхание, откинула с лица светлые пряди и, не колеблясь ни секунды, крепко сжала его свободную ладонь.
– Скажите, мы еще встретимся?
Едва заметная улыбка тронула уголки губ мужчины, и от этой улыбки у Эммы почему-то бешено забилось сердце.
– В конце концов, мы все еще не знаем имен друг друга, – наконец, ответил он.

***
Когда спустя пару месяцев на пороге ее квартиры появился Генри и позвал в Сторибрук, Эмма не поверила своим ушам. Ее сын оказался настойчив, упрям и невозможно убедителен, и Эмме не осталось ничего больше делать, как везти его обратно в этот маленький городишко, в котором, по рассказам Генри, живут самые настоящие сказочные персонажи.
«Не думаю, что мистер Голд говорил именно об этом городе, – сосредоточенно размышляла Эмма, сидя за рулем «жука», – в конце концов, мало ли городов с таким названием?». Мокрая от дождя дорога слабо блестела в свете фар автомобиля, Генри не прекращал болтать обо всем на свете, в том числе и о сказках, воплотившихся в реальность, о маме Регине – Злой Королеве… Про мистера Голда – или кто он там в воображении ребенка – Генри не сказал ни слова, а Эмма не стала спрашивать.
***
Утро следующего дня встретило Эмму головной болью, до боли знакомой камерой в полицейском участке и довольно неприятным соседом. Впрочем, долго сидеть за решеткой ей не пришлось: дорожная авария – это не то, за что дают тюремный срок. Эмма бы с радостью уехала из этого города обратно домой, но бросить сына она уже не могла; не сейчас, когда Генри был так отчаянно рад ее видеть. Следовало остаться здесь хоть на неделю, посмотреть. Что же происходит на самом деле.
Небольшая гостиница «У бабушки» не была верхом роскоши или образцом современного дизайна, но для такого довольно серого и неприметного городка было вообще чудом, что для случайных гостей здесь оказался вполне приличный отель. Эмма зашла внутрь и осмотрелась по сторонам. В холле никого не было, но сверху доносились голоса – один принадлежал молодой и весьма рассерженной женщине, другой – женщине в возрасте.
– Давно надо было уехать в Бостон!
– Ну прости, что мое слабое сердце нарушило твои планы уехать и жить без забот.
Довольно эффектная внешне девушка вихрем пронеслась мимо Эммы и скрылась за дверью. Пожилая женщина только негромко вздохнула в ответ.
– Простите, – пожалуй, Эмма слишком резко произнесла эти слова. – Мне нужен номер.
Пожилая женщина замерла от удивления, а ее внучка вернулась обратно в гостиницу.
– Правда?
На лицах обоих было написано слишком явное любопытство, и Эмма поежилась – создавалось впечатление, что приезжих в этом городе не видели уже несколько поколений, и она была диковинной зверушкой, неведомо как забредшей в эти края. Впрочем, женщина тут же приветливо и немного взволнованно заулыбалась, предлагая номер.
– Вам с видом на лес или на площадь? – произнесла хозяйка гостиницы, вынося из подсобки толстую книгу. – Тот, что на площадь, немного дороже, но я могу уступить.
Эмма оглянулась на молодую девушку, заинтересованно наблюдающую за ней, и не сдержала улыбки:
– Его и выбираю.
– Так, назовите имя, – женщина открыла книгу и пыль со страниц взметнулась в воздух, подтверждая догадку Эммы о том, что посетители здесь и вправду бывают редко.
– Свон. Эмма Свон.
Женщина не успела прикоснуться пером к бумаге, как за спиной раздался такой знакомый и незнакомый одновременно мужской голос:
– Эмма. – И после короткой паузы: – Восхитительное имя.
Эмма обернулась. Голд стоял уверенно, чуть насмешливо улыбался, глядя на нее, и ей не оставалось ничего иного, как ответить на этот неожиданный комплимент. Его улыбка стала еще шире, а вот женщина за гостиничной стойкой внезапно растеряла все свое благодушное настроение. Она протянула Голду пачку банкнот:
– Пожалуйста.
– Ой, конечно, спасибо, – ответил он чуть смущенно, забирая деньги.
Эмма прекрасно умела различать, когда человек лжет, а когда нет, и сейчас она с полной уверенностью могла сказать, что Голд играет. Вот только с кем? С ней или с этими людьми? Додумать эту мысль она не успела. Голд странно посмотрел на нее, убирая деньги в карман, а затем с непонятной интонацией произнес:
– Всего хорошего… Эмма.
Девушка только растерянно приподняла брови и моргнула в ответ. Мужчина вышел из гостиницы, лишь на мгновение задержавшись в дверях. Эмма не видела, что же такого могла заметить молодая девушка, но то была определенно ошарашена увиденным. Задав не нужный, в общем-то, вопрос про Голда, Эмма слушала бабушку и внучку в пол-уха, совсем не обращая внимания на то, как огорчены и напуганы женщины.
– Что ж, насколько вы у нас? – пожилая женщина взяла себя в руки и улыбнулась вновь, правда, довольно натянуто.
– На неделю, – и, глядя на неуместно обрадовавшуюся женщину, уточнила: – На одну неделю.
– Хорошо, – закивала головой та и протянула Эмме большой резной ключ: – Добро пожаловать в Сторибрук.

***
Два-один в вашу пользу, мистер Голд. Надеюсь, у меня будет время, чтобы сравнять счет…