Только смерть превращает жизнь в судьбу.
Глава 6
читать дальшеА дальше все завертелось куда быстрее, чем предполагала Эмма.
Еще полтора дня провела она в прилежных поисках: пробивала информацию, сверяла, изучала, делала выводы и постепенно все сильнее и сильнее утверждалась в решимости: в должники Голда больше не попадать. Не-а. Ни за что.
Голд все это время вел себя несносно: появлялся только для того, чтобы выяснить, что ей удалось узнать. Получив краткий отчет, без слов уходил. Все в таком духе. Где он пропадал остальное время, Эмма не знала, но подозревала, что, владей он тут магией, от Манхэттена уже мало что осталось бы, с его-то привычкой изливать эмоции, круша и ломая все вокруг. Правда, на более скромное шоу он вполне способен даже в текущем состоянии, и эта мысль, и, главное, стремление скорее вернуться в осажденный Сторибрук, подстегивали в Эмме энергию.
И вот, наконец, еще одна гостиница, другое имя, и дверь, за которую шагнул Голд.
Судя по тому, что обратно он не показался, Эмма решила, что цель их поездки достигнута, и, главное- долг Голду уплачен. Хотелось с облегчением вздохнуть и подумать о возвращении в Сторибрук, но тут начиналась новая цепь проблем: Несокрушимый Альянс Кора-Реджина и (теоретически) находящийся ( в данный момент) на стороне горожан Голд. На самом-то деле его появление в любой схватке означает, прежде всего, что на поле боя теперь три стороны, Эмма хорошо это поняла, но что делать, если других сторонников у них пока не предвидится.
В холл не просачивалось ни звука и Эмма, оторвавшись от созерцания ближайшего будущего, беспокойно переступила с ноги на ногу. Она, конечно, не ожидала услышать хлопанье пробки от шампанского, но все же интуиция подсказывала ей, что дела за дверью идут не так, как на то надеялся Голд.
А впрочем, ей-то какое дело! Она должна была отыскать Голда младшего ( или как его там), это ей удалось, до остального ей дела нет.
И совершенно некстати и непонятно, почему. встает перед глазами тот миг, когда Генри сказал, что простил ее...
Скрипнула дверь - Эмма подалась вперед.
***
Эмма уже видела его в этой позе: прижавшимся к стене, почти вдавившимся в нее, словно в поисках опоры - в первый день в Нью-Йорке. Но тогда- тогда то было доведенное до предела напряжение, смятение, - они пульсировали, бились в нем.
Сейчас- Эмма, пожалуй, даже отчаянием это не назвала бы. Не хотелось думать, на что это похоже- и еще меньше хотелось вспоминать.
- Эмма, думаешь, они поругались?- потянув ее за рукав, шепотом спросил сын.
- Видимо, да, малыш,- вполголоса ответила Эмма. - Послушай, не задавай мистеру Голду никаких вопросов, хорошо?- нагнулась она к нему. Генри кивнул, с явной опаской оглянувшись на Голда.
Эмма выпрямилась. Вдохнула поглубже и шагнула вперед.
- Идемте,- проговорила она одновременно негромком и твердо.
Он ничем не показал, что услышал ее, разве что по помертвевшему лицу пробежала легкая судорога.
Эмма коснулась его руки-и он мгновенно среагировал, рывком сбросив, стряхнув ее с себя. Эмма сглотнула- издалека, из давнего, хорошенько забытого прошлого вновь выползло воспоминание. Ну да, конечно, когда так больно, что кажется, скоро замрет даже дыхание, любое прикосновение- кроме того, единственного, которое никогда не ощутишь - становится нестерпимой мукой.
Но теперь он хотя бы оторвался от стены, стоит вполоборота к ней, по лицу, по всей фигуре пробегают волны крупной дрожи.
- Идемте,- снова, еще тише, повторяет Эмма.
Он отрывается от стены.
Глава 7
читать дальшеЭмма ожидала, что его будет порядком шатать по дороге обратно, в их отель, но, как ни странно, он шел ровным - даже при его хромоте- шагом. Автоматическим. Ровно, безостановочно,
размеренно.
Эмма, шагая чуть поодаль, узнавала и это...
Каждому рано или поздно она становится знакома- глупая уверенность, что движениями можно заглушить боль.
Вот только ей и это было неподвластно- за решеткой не погуляешь.
Эмма насильно оторвалась от воспоминаний, рассерженно сдвинула брови.
**
Потерев лоб, Эмма еще раз перечитала инструкцию и выдавила из бластера пару таблеток.
Скорее всего, безнадежно решила она, на Голда они не подействуют, хотя в этом мире он вроде как подвластен влиянию химикатов.
Сейчас, по крайней мере, это выяснится.
Эмма очень сильно надеялась, что подействует.
Бросила желтые капсулы в стакан воды- запенились пузырьки.
Видимо, следующий пункт на повестке дня: наконец-то возвращение в Сторибрук.
Ну а там ему поможет его магия. Ага, конечно. Черта с два.
Или Белль - ну да, если, конечно, он придумает, как вернуть ей память, как вернуть саму Белль.
А, следовательно,, никто и ничто ему не поможет. Но это уж точно не ее проблема и не ее забота- наверное...
Наверное?!
Доставить бы только его обратно к границам Сторибрука, а дальше пусть- в общем, уж кто-кто, а нянька ему точно не нужна, а даже если и так, она, Эмма, эту роль выполнять не собирается. У них был уговор, он выполнен. Точка.
Таблетки наконец полностью растворились, шипенье угасло.
Взяв стакан, Эмма решительно направилась в смежную комнату.
Голд стоял на том же месте и в той же позе; замер, оперевшись обеими руками о стол и низко, так, что волосы закрыли лицо, опустив голову.
Эмма мысленно закатила глаза. Справляться с синдромом ПТСР она не умела и не испытывала ни малейшего желание приниматься за это.
- Выпейте,- подчеркнуто невыразительно проговорила она, протягивая Голду стакан.
Никакой реакции.
- Выпейте,- настойчивее повторила Эмма.
Он ниже опустил голову, тяжелее припал на хромую ногу, будто ее присутствие нарушало какой-то и так чудом сохраняемый им баланс.
- Это вам поможет,- с закравшейся в голос неуверенностью проговорила Эмма.
Этого говорить не стоило, поняла она мигом спустя, когда Голд резко, словно внезапно оборвался до предела натянутый трос, вскинул голову. Он смотрел и на нее и мимо нее- в темных глазах зияла пустота.
- Голд, послушайте,- с отчаяния напролом начала Эмма, и в его взгляде засветилось что-то мрачное, дикое. Злобное.
Внезапно оторвав правую руку от стола, он взмахнул в воздухе
кистью - Эмма невольно отступила на шаг и замерла, прислушиваясь к себе. В его намерениях она не сомневалась, и ей понадобилась пара секунд чтобы сообразить: его магия здесь бессильна, поэтому, как бы он этого ни хотел, применить ее к ней не получится.
Голд, очень запоздало, и сам это осознал. Выражение растерянности промелькнуло и тут же исчезло. Эмма шагнула вперед и - теперь уже резко - потребовала:
- Выпейте и не валяйте дурака, слышите? Вернемся в Сторибрук, там сможете меня за все отблагодарить,- не удержалась она от саркастичной концовки.
Так-то лучше удовлетворенно подумала она, когда Голд, моргнув несколько раз, все же взял у нее злосчастный стакан и осушил его- правда, часть жидкости попала ему на воротник.
Надо было удвоить дозу, мрачно подумала Эмма, забирая стакан,прежде чем он выпустил его прямо в воздух.
***
Уложив Генри и взяв с него обещание выключить свет, как только он дочитает " только до конца этой страницы, чесслово", Эмма шагнула было к себе, но остановилась. С пару секунд она молчала и только все мрачнее и мрачнее хмурилась.
Доводам рассудка: " ты еще теплого бульончика ему принеси... быть тебе в Сторибруке мокрицей, так и знай..." почему-то никак не удавалось заставить ее закрыть за собой дверь спальни.
"Слушай, да успокойся ты уже, во сне даже Румпельштильцхен- Голд никому в гостинице зла причинить не умудрится, ОК?"
Последний аргумент и сработал. А вдруг снотворное не подействовало?
И Эмма послушно двинулась к соседнему номеру.
**
Не подействовало.
Эмма с минуту стояла в дверях, наконец сдалась. Вошла в комнату и, обреченно вздохнув, уселась в кресле напротив Голда. Ничего не поделаешь, придется присмотреть, чтобы он тут ненароком кого-нибудь не прикончил- а то и себя самого. С него станется.
В последнем пункте Эмма уверена не была, но чем черт не шутит...
Текли минуты. Если бы не изредка судорожно сжимавшиеся и разжимавшиеся на коленях руки, Эмма могла бы решить, что снотворное все же вырубило Голда. Но он был просто погружен в оцепенение- то самое, когда боишься шевельнуться, уговариваешь дыхание замереть.
Эмма сменила позу, вытянув затекшие ноги, и поглубже устроилась в кресле. Взгляд невольно вновь упал на застывшие руки. Как бы эффектна( при всей ее сдержанности) ни была его жестикуляция, так выразительны, как сейчас, они никогда не было, вдруг осознала она.
***
В какой-то момент Голд сфокусировал на ней взгляд -в нем постепенно разгоралось что-то темное, недоброе, насмешливое. И знакомое, с облегчением подумала Эмма, невольно выпрямляясь.
- А где же теплый бульончик, мисс Свон? - бессознательно процитировал Голд ее недавние мысли, - травяной чай? - залился он неприятным, сухим смехом (почти захихикал, мелькнуло у Эммы).- Выражение лица вас выдает,- издевательски протянул он, - у вашей матушки оно было бы более... классическим.
- В ее случае оно было бы искренним, - парировала Эмма, тщательно стараясь подделаться под свой обычный тон.- Мэри Маргарет к кому угодно способна испытать сочувствие.
Кажется, имитация не очень ей удалась.
По крайней мене, недобрые, но хотя бы живые, огоньки в карих глаза погасли.
- Идите спать, мисс Свое,- сухо. Тоже- погасше - проговорил он.
- И не подумаю.- отрезала Эмма, злясь на отступившее чувство облегчения. - Когда вернемся в Сторибрук, можете свести со мной счеты
Он открыл глаза, взглянул на нее.
- Мы не возвращаемся в Сторибрук,- медленно, подчеркивая каждое слово, произнес он. От этой фразы. решительной, властной, веяло угрозой. Какие бы планы он ни успел выстроить, ясно одно: добром это уж точно не закончится, мысленно подобралась Эмма.
Она собралась уже ответить, возразить, указать на выполненную ею часть сделки, вспылить, в конце концов, как внезапно распахнулась дверь.
Промелькнувшая мимо нее фигура мужчины- сдавленный вскрик Голда- тяжесть вазы в руке - стук упавшего у ее ног тела.
***
Воспоминания о последовавших десяти минутах, Эмма была уверена, когда-нибудь будут основательно ее потряхивать, но сейчас ей было не до волнения. Нервы послушно съежились в клубочек, укатились в укромный уголок и робко посматривали оттуда на происходящее. А посмотреть было на что.
На полу лежал - ни много, ни мало - пират. Эмма защелкнула на нем наручники (пришлось повозиться из-за крюка) и оставила его пока приходить в себя.
На диване охал- ну ладно, стонал - прижимая к груди окровавленное полотенце, Голд.
Разом ожил, мрачно подумала Эмма. Вид у него было донельзя страдальческий, зато у нее сразу вновь стало получаться огрызаться на него.
Для начала маг наотрез отказался ехать в больницу- дескать, у него в лавке есть лекарства, которые могут справиться с каким-то супернавороченным ядом пирата. От поездки в аэропорт
тоже отказался, сказав, что в порту стоит корабль пирата, вот на нем они и доберутся до города. А напоследок отправил ее- ну ясное дело, куда.
И вот Эмма уже стоит перед дверью.
Ее десятилетний сын сидит с тяжело раненым ( кажется) и крайне опасным (несомненно) Румпельштильцхеном, в комнате возле заперт пират, в Сторибруке развлекаются две колдуньи, а она в Нью-Йорке стоит перед дверью в гостиничном холле и собирается сказать тому, кто ей откроет: " простите, но ваш отец умирает- да,да я все понимаю- но он очень хочет вас видеть".
Эмма, уже даже не пытаясь вздохнуть, нажимает на кнопку звонка, а потом на мгновение обессиленно закрывает глаза, прислоняется лбом к дверному косяку и мечтает.
О какао, густом, темно-коричневом ( "нет, лучше посветлее" с внезапным чувством не то неприязни, не то еще чего-то, решает она), с ровной шапкой пены и ароматом корицы.
О двух часах без Резкого-обострения-и-без-того-предельно-кризисной-ситуации.
О часе без Голда и его проблем.
Вот какао ей добыть удастся, в этом Эмма не сомневалась....
Наконец раздаются шаги.
читать дальшеА дальше все завертелось куда быстрее, чем предполагала Эмма.
Еще полтора дня провела она в прилежных поисках: пробивала информацию, сверяла, изучала, делала выводы и постепенно все сильнее и сильнее утверждалась в решимости: в должники Голда больше не попадать. Не-а. Ни за что.
Голд все это время вел себя несносно: появлялся только для того, чтобы выяснить, что ей удалось узнать. Получив краткий отчет, без слов уходил. Все в таком духе. Где он пропадал остальное время, Эмма не знала, но подозревала, что, владей он тут магией, от Манхэттена уже мало что осталось бы, с его-то привычкой изливать эмоции, круша и ломая все вокруг. Правда, на более скромное шоу он вполне способен даже в текущем состоянии, и эта мысль, и, главное, стремление скорее вернуться в осажденный Сторибрук, подстегивали в Эмме энергию.
И вот, наконец, еще одна гостиница, другое имя, и дверь, за которую шагнул Голд.
Судя по тому, что обратно он не показался, Эмма решила, что цель их поездки достигнута, и, главное- долг Голду уплачен. Хотелось с облегчением вздохнуть и подумать о возвращении в Сторибрук, но тут начиналась новая цепь проблем: Несокрушимый Альянс Кора-Реджина и (теоретически) находящийся ( в данный момент) на стороне горожан Голд. На самом-то деле его появление в любой схватке означает, прежде всего, что на поле боя теперь три стороны, Эмма хорошо это поняла, но что делать, если других сторонников у них пока не предвидится.
В холл не просачивалось ни звука и Эмма, оторвавшись от созерцания ближайшего будущего, беспокойно переступила с ноги на ногу. Она, конечно, не ожидала услышать хлопанье пробки от шампанского, но все же интуиция подсказывала ей, что дела за дверью идут не так, как на то надеялся Голд.
А впрочем, ей-то какое дело! Она должна была отыскать Голда младшего ( или как его там), это ей удалось, до остального ей дела нет.
И совершенно некстати и непонятно, почему. встает перед глазами тот миг, когда Генри сказал, что простил ее...
Скрипнула дверь - Эмма подалась вперед.
***
Эмма уже видела его в этой позе: прижавшимся к стене, почти вдавившимся в нее, словно в поисках опоры - в первый день в Нью-Йорке. Но тогда- тогда то было доведенное до предела напряжение, смятение, - они пульсировали, бились в нем.
Сейчас- Эмма, пожалуй, даже отчаянием это не назвала бы. Не хотелось думать, на что это похоже- и еще меньше хотелось вспоминать.
- Эмма, думаешь, они поругались?- потянув ее за рукав, шепотом спросил сын.
- Видимо, да, малыш,- вполголоса ответила Эмма. - Послушай, не задавай мистеру Голду никаких вопросов, хорошо?- нагнулась она к нему. Генри кивнул, с явной опаской оглянувшись на Голда.
Эмма выпрямилась. Вдохнула поглубже и шагнула вперед.
- Идемте,- проговорила она одновременно негромком и твердо.
Он ничем не показал, что услышал ее, разве что по помертвевшему лицу пробежала легкая судорога.
Эмма коснулась его руки-и он мгновенно среагировал, рывком сбросив, стряхнув ее с себя. Эмма сглотнула- издалека, из давнего, хорошенько забытого прошлого вновь выползло воспоминание. Ну да, конечно, когда так больно, что кажется, скоро замрет даже дыхание, любое прикосновение- кроме того, единственного, которое никогда не ощутишь - становится нестерпимой мукой.
Но теперь он хотя бы оторвался от стены, стоит вполоборота к ней, по лицу, по всей фигуре пробегают волны крупной дрожи.
- Идемте,- снова, еще тише, повторяет Эмма.
Он отрывается от стены.
Глава 7
читать дальшеЭмма ожидала, что его будет порядком шатать по дороге обратно, в их отель, но, как ни странно, он шел ровным - даже при его хромоте- шагом. Автоматическим. Ровно, безостановочно,
размеренно.
Эмма, шагая чуть поодаль, узнавала и это...
Каждому рано или поздно она становится знакома- глупая уверенность, что движениями можно заглушить боль.
Вот только ей и это было неподвластно- за решеткой не погуляешь.
Эмма насильно оторвалась от воспоминаний, рассерженно сдвинула брови.
**
Потерев лоб, Эмма еще раз перечитала инструкцию и выдавила из бластера пару таблеток.
Скорее всего, безнадежно решила она, на Голда они не подействуют, хотя в этом мире он вроде как подвластен влиянию химикатов.
Сейчас, по крайней мере, это выяснится.
Эмма очень сильно надеялась, что подействует.
Бросила желтые капсулы в стакан воды- запенились пузырьки.
Видимо, следующий пункт на повестке дня: наконец-то возвращение в Сторибрук.
Ну а там ему поможет его магия. Ага, конечно. Черта с два.
Или Белль - ну да, если, конечно, он придумает, как вернуть ей память, как вернуть саму Белль.
А, следовательно,, никто и ничто ему не поможет. Но это уж точно не ее проблема и не ее забота- наверное...
Наверное?!
Доставить бы только его обратно к границам Сторибрука, а дальше пусть- в общем, уж кто-кто, а нянька ему точно не нужна, а даже если и так, она, Эмма, эту роль выполнять не собирается. У них был уговор, он выполнен. Точка.
Таблетки наконец полностью растворились, шипенье угасло.
Взяв стакан, Эмма решительно направилась в смежную комнату.
Голд стоял на том же месте и в той же позе; замер, оперевшись обеими руками о стол и низко, так, что волосы закрыли лицо, опустив голову.
Эмма мысленно закатила глаза. Справляться с синдромом ПТСР она не умела и не испытывала ни малейшего желание приниматься за это.
- Выпейте,- подчеркнуто невыразительно проговорила она, протягивая Голду стакан.
Никакой реакции.
- Выпейте,- настойчивее повторила Эмма.
Он ниже опустил голову, тяжелее припал на хромую ногу, будто ее присутствие нарушало какой-то и так чудом сохраняемый им баланс.
- Это вам поможет,- с закравшейся в голос неуверенностью проговорила Эмма.
Этого говорить не стоило, поняла она мигом спустя, когда Голд резко, словно внезапно оборвался до предела натянутый трос, вскинул голову. Он смотрел и на нее и мимо нее- в темных глазах зияла пустота.
- Голд, послушайте,- с отчаяния напролом начала Эмма, и в его взгляде засветилось что-то мрачное, дикое. Злобное.
Внезапно оторвав правую руку от стола, он взмахнул в воздухе
кистью - Эмма невольно отступила на шаг и замерла, прислушиваясь к себе. В его намерениях она не сомневалась, и ей понадобилась пара секунд чтобы сообразить: его магия здесь бессильна, поэтому, как бы он этого ни хотел, применить ее к ней не получится.
Голд, очень запоздало, и сам это осознал. Выражение растерянности промелькнуло и тут же исчезло. Эмма шагнула вперед и - теперь уже резко - потребовала:
- Выпейте и не валяйте дурака, слышите? Вернемся в Сторибрук, там сможете меня за все отблагодарить,- не удержалась она от саркастичной концовки.
Так-то лучше удовлетворенно подумала она, когда Голд, моргнув несколько раз, все же взял у нее злосчастный стакан и осушил его- правда, часть жидкости попала ему на воротник.
Надо было удвоить дозу, мрачно подумала Эмма, забирая стакан,прежде чем он выпустил его прямо в воздух.
***
Уложив Генри и взяв с него обещание выключить свет, как только он дочитает " только до конца этой страницы, чесслово", Эмма шагнула было к себе, но остановилась. С пару секунд она молчала и только все мрачнее и мрачнее хмурилась.
Доводам рассудка: " ты еще теплого бульончика ему принеси... быть тебе в Сторибруке мокрицей, так и знай..." почему-то никак не удавалось заставить ее закрыть за собой дверь спальни.
"Слушай, да успокойся ты уже, во сне даже Румпельштильцхен- Голд никому в гостинице зла причинить не умудрится, ОК?"
Последний аргумент и сработал. А вдруг снотворное не подействовало?
И Эмма послушно двинулась к соседнему номеру.
**
Не подействовало.
Эмма с минуту стояла в дверях, наконец сдалась. Вошла в комнату и, обреченно вздохнув, уселась в кресле напротив Голда. Ничего не поделаешь, придется присмотреть, чтобы он тут ненароком кого-нибудь не прикончил- а то и себя самого. С него станется.
В последнем пункте Эмма уверена не была, но чем черт не шутит...
Текли минуты. Если бы не изредка судорожно сжимавшиеся и разжимавшиеся на коленях руки, Эмма могла бы решить, что снотворное все же вырубило Голда. Но он был просто погружен в оцепенение- то самое, когда боишься шевельнуться, уговариваешь дыхание замереть.
Эмма сменила позу, вытянув затекшие ноги, и поглубже устроилась в кресле. Взгляд невольно вновь упал на застывшие руки. Как бы эффектна( при всей ее сдержанности) ни была его жестикуляция, так выразительны, как сейчас, они никогда не было, вдруг осознала она.
***
В какой-то момент Голд сфокусировал на ней взгляд -в нем постепенно разгоралось что-то темное, недоброе, насмешливое. И знакомое, с облегчением подумала Эмма, невольно выпрямляясь.
- А где же теплый бульончик, мисс Свон? - бессознательно процитировал Голд ее недавние мысли, - травяной чай? - залился он неприятным, сухим смехом (почти захихикал, мелькнуло у Эммы).- Выражение лица вас выдает,- издевательски протянул он, - у вашей матушки оно было бы более... классическим.
- В ее случае оно было бы искренним, - парировала Эмма, тщательно стараясь подделаться под свой обычный тон.- Мэри Маргарет к кому угодно способна испытать сочувствие.
Кажется, имитация не очень ей удалась.
По крайней мене, недобрые, но хотя бы живые, огоньки в карих глаза погасли.
- Идите спать, мисс Свое,- сухо. Тоже- погасше - проговорил он.
- И не подумаю.- отрезала Эмма, злясь на отступившее чувство облегчения. - Когда вернемся в Сторибрук, можете свести со мной счеты
Он открыл глаза, взглянул на нее.
- Мы не возвращаемся в Сторибрук,- медленно, подчеркивая каждое слово, произнес он. От этой фразы. решительной, властной, веяло угрозой. Какие бы планы он ни успел выстроить, ясно одно: добром это уж точно не закончится, мысленно подобралась Эмма.
Она собралась уже ответить, возразить, указать на выполненную ею часть сделки, вспылить, в конце концов, как внезапно распахнулась дверь.
Промелькнувшая мимо нее фигура мужчины- сдавленный вскрик Голда- тяжесть вазы в руке - стук упавшего у ее ног тела.
***
Воспоминания о последовавших десяти минутах, Эмма была уверена, когда-нибудь будут основательно ее потряхивать, но сейчас ей было не до волнения. Нервы послушно съежились в клубочек, укатились в укромный уголок и робко посматривали оттуда на происходящее. А посмотреть было на что.
На полу лежал - ни много, ни мало - пират. Эмма защелкнула на нем наручники (пришлось повозиться из-за крюка) и оставила его пока приходить в себя.
На диване охал- ну ладно, стонал - прижимая к груди окровавленное полотенце, Голд.
Разом ожил, мрачно подумала Эмма. Вид у него было донельзя страдальческий, зато у нее сразу вновь стало получаться огрызаться на него.
Для начала маг наотрез отказался ехать в больницу- дескать, у него в лавке есть лекарства, которые могут справиться с каким-то супернавороченным ядом пирата. От поездки в аэропорт
тоже отказался, сказав, что в порту стоит корабль пирата, вот на нем они и доберутся до города. А напоследок отправил ее- ну ясное дело, куда.
И вот Эмма уже стоит перед дверью.
Ее десятилетний сын сидит с тяжело раненым ( кажется) и крайне опасным (несомненно) Румпельштильцхеном, в комнате возле заперт пират, в Сторибруке развлекаются две колдуньи, а она в Нью-Йорке стоит перед дверью в гостиничном холле и собирается сказать тому, кто ей откроет: " простите, но ваш отец умирает- да,да я все понимаю- но он очень хочет вас видеть".
Эмма, уже даже не пытаясь вздохнуть, нажимает на кнопку звонка, а потом на мгновение обессиленно закрывает глаза, прислоняется лбом к дверному косяку и мечтает.
О какао, густом, темно-коричневом ( "нет, лучше посветлее" с внезапным чувством не то неприязни, не то еще чего-то, решает она), с ровной шапкой пены и ароматом корицы.
О двух часах без Резкого-обострения-и-без-того-предельно-кризисной-ситуации.
О часе без Голда и его проблем.
Вот какао ей добыть удастся, в этом Эмма не сомневалась....
Наконец раздаются шаги.
@темы: Эмма, Румпельштильцхен, фанфик, Голд
-
-
24.03.2014 в 08:27-
-
05.05.2014 в 22:51